Ник (Часть 3) [СИ] - Анджей Ясинский

«Да. Дворец Стихий и Волшебства», — Балаватх недовольно нахмурился. Изначально человеческая организация, первой изучившей методы работы оркских шаманов. В дальнейшем она значительно развила и улучшила методы работы стихийников и в настоящее время контролирует больше половины рынка стихийных магов.

Уж кто-кто, а регулярно участвующие в орочьих конфликтах адепты Лиги Боевых Магов прекрасно знали о ситуации в Диком Поле, о том что типичный орочий шаман — это уже давно не дикарь с палкой и бубном, о том какие надежды Дворец Стихий возлагает на войну, какие деньги вкладывает в якобы ему подконтрольную орочью магическую верхушку и как хочет поражения гномов. Особенно хорошо разбирался в ситуации Балаватха, которому в процессе исследования магических источников удалось выработать методы определения резких вспышек агрессивности по всё чаще и чаще случающимся энергетическим и астральным выхлопам оркского источника, а значит и предсказывать, где могут возникнуть (или легко можно вызвать) межплеменные конфликты и где, соответственно, могут потребоваться услуги наёмников Лиги. Да и жена Балаватха, в своё время покинувшая Дворец Стихий и Волшебства из-за разногласий в руководстве, немало рассказала.

Читаатмаа улыбнулся, вспомнив жену. Уже сколько лет прошло, как они поженились, а Лилиейла, «Цветок прерии», как переводится ее имя, кареглазая стройная орчанка, до сих пор остается для него привлекательной как в физическом плане, так и в интеллектуальном.

Собственно, именно успешность на ниве предсказания конфликтов, а также целый ряд уникальных магических разработок, позволила Балаватху, до недавних пор (пока не убедили-таки подтянуться в боевом плане, телохранитель — не полная гарантия безопасности) даже не мастеру боевой магии, занять четвёртое место в верхушке Лиги Боевых Магов. Единственное что вываливалось из стройной теории «Дворцового следа» — факт вовлечённости Торговой Гильдии, а также ряд нюансов в нападении на базу мертвителей, нетипичных для стиля «дворцовых боевых магов».

«Нужно больше информации, чтобы разобраться в произошедшем», — решил Балаватх, — «Поэтому переходим ко второму варианту времяпрепровождения, а именно — чтению научных статей».

Решив так, он по амулету связи попросил крутившегося неподалёку помощника принести папку с подборкой последних местных статей по теоретической магии. Наибольший интерес представляла статья Васы их'Вассандира, опубликованная не так давно. Статья, несмотря на авторитетность автора, оставшаяся неоценённой широкой магической общественностью из-за своей сложности. Ещё два дня назад при ознакомлении, намётанным взглядом Читаатмаа определил, что, скорее всего, Васа хотел замаскировать под огромным количеством сослагательных наклонений и гипотетических предположений, столь усложняющих чтение работы, идеи прямо противоречищие устоявшимся догмам в магической науке. Идеи, до некоторых из которых, Балаватх независимо дошёл на основе своих магических экспериментов, а также в результате исследований своего, вот уже как двести двадцать лет назад, пропавшего Учителя.

Пока помощник бегал за папками Балаватх выискивал место поспокойней для комфортного чтения и обдумывания. На удивление, такое место нашлось довольно быстро — небольшая беседка недалеко от арены, частично укрытая от взора наблюдателей зарослями деревьев. Недалеко от нее, правда, прислонившись к дереву, стоял какой-то высокий человеческий маг навскидку пятой-четвёртой ступени Силы. Балаватх поморщился, все-таки он надеялся на полное одиночество. Ну да ладно, хоть что-то.

А вообще, весьма странное соседство. Человеческий маг делал вид, что задумался и не заметил прихода Балаватха в беседку, но всполохи в его ауре говорили об обратном. Намётанным взлядом мастера целителя, главный аналитик Лиги отметил, большую активность ментального тела человека после своего прихода, такое ощущение что человек активно пытался что-то вспомнить. Через некоторое время появился помощник.

— Сваами Балаватх Читаатмаа, я принёс то, что вы просили, — отвесив лёгкий поклон, помощник передал ему папку с последними статьями.

«Странник», как окрестил про себя человека Балаватх, и за которым главный аналитик Лиги наблюдал краем глаза, чуть не подпрыгнул при звуках его имени и резко посмотрел в их сторону.

Пора бы уже сворачивать эту игру в гляделки с человеком, решил Балаватх и подошёл к нему с вопросом («тень» пристроилась неподалеку, контролируя каждое движение человека):

— Добрый день, мэг. Судя по вашей реакции на мое имя, вам оно знакомо? Или, может, мы с вами где-то пересекались? Если да, то, наверно, это было давно, так как ваше лицо мне незнакомо. Не затруднит ли вас моя просьба представиться?

Человеческий маг явно растерялся. Балаватх про себя усмехнулся. Все-таки он явно молод. Будь парень чуть поопытнее, вряд ли бы показал свою реакцию.

— И вам огненный день, сваами Балаватх. Моё имя — Ник Админ Рутович. Признаюсь, я был очень удивлён встретить здесь лучшего ученика самого Угры Пуджари Мритама. С Вами мы, к сожалению, не знакомы. Однако, изучая работы маханийа Угры я не раз наталкивался на ваше имя, в том числе в качестве соавтора. Естественно, мне очень интересно знать, продолжаете ли вы Поиск своего учителя или полностью сосредоточились на исследованиях собственного магического Пути, — на чистейшем демонском, причём несколько устаревшем «высоком» его диалекте, ответил человек, слегка наклонив голову, и при этом не выпуская собеседника из поля своего зрения, как принято приветствовать по демонским правилам приличий. И это при том, что вопрос был задан по гномьи!

«Удивил ты меня, человек!», — подумал демон и чуть сощурился, уже более внимательно разглядывая стоящего перед ним мага.

— Мне в свою очередь, приятно и неожиданно, за более чем две сотни лет после пропажи Учителя, встретить того, кому не безразличны его магические исследования и теории. Теории, которые я стараюсь всеми силами развивать и уточнять. Однако, к сожалению, таких сейчас остаётся всё меньше и меньше в нашем мире, особенно на Островах, где все помешались исключительно на прикладной и боевой магии, — Балаватх, за вежливостью и пафосом старался не показать, что неожиданный поворот ситуации его если и удивил, то не ошарашил, хотя чувствовал он себя именно так, — возможно, имеет смысл уединиться в беседке и, расположившись со всем доступным этому месту комфортом, продолжить нашу беседу? — он сделал приглашающий жест в сторону беседки. Парень мельком глянул на «тень» Балаватха, однако не высказал никакого сомнения или опасения. Кивнув, он прошел первым в беседку и вежливо ответил на предыдущее высказывание демона:

— Вы совершенно правы, сваами. Теория без практики мертва, а практика без теории слепа, — маг уселся на скамейку таким образом, чтобы с его места была видна местность между беседкой и полигоном, — Изучая в каком плачевном состоянии находится современная теоретическая магия, у меня невольно начинает складываться впечатление, что многие из власть имущих намеренно препятствуют развитию перспективных магических теорий и работ, дабы способные маги, еще не достигшие высот, не смогли подняться выше них. А ведь сколько отличных работ замуровано в стену! Даже многие работы вашего учителя, — парень уважительно опустил голову, отдавая должное памяти маханийа Угры, — несмотря на всю его знаменитость, постигла подобная участь. А ведь многие идеи в, к сожалению, раскритикованных и, по большей части, забытых широкой магической общественностью, последних работах Угры действительно гениальны! «Трактат о сущности невидимых энергий», «Гипотеза о реальном существовании Бхараанта Локам» и, наконец, «Трактат о влиянии магических источников на физиологию разумных». Они коренным образом переворачивают традиционные представления о сущности магии и её истории, пусть многие его гипотезы неверны. Однако, даже те из них, в верности которых мне удалось убедиться в процессе своих магических исследований, при их дальнейшем развитии и доработке открывают широчайшие перспективы!

Сказать, что Балаватх был просто ошарашен — ничего не сказать. Уж чего-чего, а этого он никак не ожидал. Славу Пуджари принесли как раз статьи ранненого и среднего периода. Статьи, исключительно практической направленности. А вот более поздние работы, полностью теоретические, просто не были поняты. Большинство решило, что Угра спятил на старости лет и полностью ушёл в сказки, и печатали его статьи сверхмалыми тиражами, исключительно как дань уважения за былые заслуги. Даже из учеников большинство разбежалось, остался только Балаватх и ещё двое. А продолжает исследования Учителя со времени его пропажи только он, Балаватх. Вот так встреча! Похоже, то, что он приехал к гномам, хотя были варианты послать вместо себя учеников, уже оправдало себя.